Детский омбудсмен Геннадий Прохорычев встретился с журналистами в преддверии Международного дня прав ребенка. Пресс-конференция поначалу носила отчетный характер – уполномоченный вместе с коллегами рассказал, какие проблемы пришлось решать в текущем году.
Не будем утомлять читателя статистикой – судя по ней, детский омбудсмен без дела не сидит. Напишем только, что на сегодняшний день в его адрес поступило 482 обращения от граждан, а на личном приеме побывали 137 человек. Куда интереснее было узнать мнение Геннадия Леонардовича по поводу некоторых громких тем.
Так, про борцов с педофилами, которые недавно развернули, а потом вроде бы свернули свою деятельность во Владимире, Прохорычев заговорил, не дожидаясь вопросов журналистов. И заявил, что хотя местные антипедофилы работают вне правового поля, он поддерживает их инициативу, поскольку молодежь таким образом мотивирует оперативников к действиям.
Правда, Геннадий Леонардович признался, что пока не очень понимает, что за организация этим занимается – не националистического ли толка? Но чтобы «направить энергию в мирное русло», он готов поговорить с активистами и познакомить их со столичными «коллегами». Они, как известно, работают под руководством помощницы Астахова Анны Левченко. Методы борьбы с педофилами, по сути, те же самые, но москвичи действуют, не нарушая закона. «Как мне кажется, нужно действовать совместно с правоохранительными органами. Второе – никоим образом не должны привлекаться несовершеннолетние!» К примеру, если говорить о ловле педофилов «на живца», то, по словам Прохорычева, нужно привлекать совершеннолетних ребят, которые молодо выглядят.
Как и раньше, отслеживает детский омбудсмен информационное пространство. Если в прошлом году он «пробивал» по интернету сайты с детской порнографией, то теперь констатирует – доступ ко многим ресурсам действительно закрыт. Но вот сайтов для тех, кто подумывает свести счеты с жизнью предостаточно – «Закон не работает!»
Сам Прохорычев пока не пытался внести какой-либо ресурс в реестр запрещенных, ограничивался лишь мониторингом. Оправдывается тем, что дел много, а рук не хватает. Но в скором времени будет подписано соглашение с волонтерами из числа студентов, которые и будут этим заниматься. «И говорить, что кто-то должен сделать… Это мы все с вами должны сделать, каждый!»
Недавно владимирские СМИ рассказывали о том, что в область приезжал известный телеведущий Тимур Кизяков – снимать видеопаспорта для детей, которые ждут усыновления. Эта новость была подана как позитивная, однако у Геннадия Прохорычева есть претензии – слишком дорогие ролики получаются, аж по 100 тысяч рублей. Умножить на 50 видеопаспортов – огого, сумма. По мнению детского омбудсмена «это ненормально», потому что с этой задачей отлично справляются местные телекомпании, причем бесплатно.
И еще в тему про владимирских сирот – журналисты спросили Прохорычева о главе муромского детдома Мартине Саргсяне, против которого заведено уголовное дело. Его обвиняют в том, что он якобы применял к воспитанникам незаконные методы поддержания дисциплины.
Детский омбудсмен предложил дождаться решения суда, прежде чем делать выводы. Однако отметил, что следствие выявило не один-два, а два десятка случаев. И поскольку сам Геннадий Леонардович воспитывался в детском доме, то предположил, что рукоприкладство в муромском учреждении действительно могло быть.
Ну и, напоследок, комментарий Прохорычева о возможном введении в России ювенальных технологий. Как сообщил детский омбудсмен, в законе о социальном патронаже много «косяков». Потому что не уточняется – что значит, ребенок оказался в трудной жизненной ситуации? Или – что значит, ребенок оказался в опасном положении? «Мы знаем, какие ювенальные технологии в Финляндии – по любому телефонному звонку или высказыванию соседей ребенка могут изъять, и только потом определять, что делать с семьей. Но в России нельзя так, как в Финляндии, Швеции и других государствах. У нас 80 процентов детей окажется в детских домах! Даже, простите, я сам попадаю под ювенальные технологии, потому что моей зарплаты недостаточно на всех моих детей… Мы другая страна, у нас должно быть по-другому».