Почему Чехов назвал несмешную «Чайку» комедией?

Об одной из постановок фестиваля «У Золотых ворот»

С 16 по 30 сентября во Владимире проходит театральный фестиваль фестивалей «У Золотых ворот». В конкурсной программе участвуют постановки, уже занимавшие призовые места. На сцене ставят спектакли российских и зарубежных режиссеров. Сегодня мы расскажем о постановке «Чайка» по пьесе Антона Чехова в современном прочтении режиссера Александра Власова.

В 1896 году, сразу по окончании работы драматурга над своим произведением, спектакль впервые показали широкой публике. В петербургском Александринском театре «Чайка» провалилась. Антон Павлович так расстроился, что больше не хотел ставить эту пьесу. Однако Станиславскому и Немировичу-Данченко все же удалось уговорить писателя дать «Чайке» второй шанс и поставить ее во МХАТе. После ошеломительного успеха спектакль вот уже на протяжении ста с лишним лет ставят не только в театрах России, но и за рубежом, в том числе в США, Германии и Великобритании. Пьесе посвятили пять экранизаций.

Примечательно, что сам Чехов называл свою работу комедией, хотя смеяться тут, на первый взгляд, не над чем: все герои пьесы несчастны. На страницах произведения читатели встречаются с завистью, желанием славы, безответной любовью, отсутствием вдохновения, непринятием себя и смирением. Возможно, как раз в этих несовпадениях мечты с реальностью Антон Павлович и видел иронию жизни. Но разбирать подробно произведение классика мы не станем. Наша цель – остановиться на самой постановке молодого режиссера.

Первая прочитка пьесы прошла в усадьбе Мелихово, где Чехов написал «Чайку», фото – vk.com/amfitryon

В тот вечер в зале владимирского драмтеатра осталось лишь несколько свободных мест. Начало спектакля задержали минут на пятнадцать – зрители вызывали актеров на сцену аплодисментами. Погас свет, трое конферансье объявили спектакль и подчеркнули, что он – без антракта. Еще один ведущий представил собравшимся членов жюри. Кстати, председателя, Евгении Симоновой, среди них не было: судей фестиваля разделили на группы, так как постановки идут одновременно на нескольких площадках.

На афише спектакля театрального центра «Амфитрион» из Москвы после слова «Чайка» идет приписка: «Декадентская пьеса сочинения Константина Треплева». Дело вот в чем: Александр Волков является не только режиссером-постановщиком пьесы, но и актером, сыгравшим роль Треплева. Во многом исполнитель похож на своего героя: Власов так же, как и Треплев, молод и увлекается новшествами в театральном искусстве. Поэтому в начале пьесы режиссер позволил себе, актеру, прочитать монолог, которого нет в оригинале. В нем герой признается, что нужно писать, «не думая о формах».

Претерпел изменения и состав действующих лиц. Из тринадцати чеховских персонажей Александр Власов оставил всего шесть: Аркадину, Треплева, Тригорина, Заречную, Машу и Медведенко. В результате некоторые реплики приходилось передавать другим героям, а какие-то и вовсе вырезать. Минимализм в постановке присутствовал и в музыке, и в декорациях, и в костюмах. На черном фоне сцены не было ничего, кроме похожей на планету железной сферы, садовых фонарей и пирса у озера. Герои носили простую одежду черного и белого цветов и ходили босиком. Таким способом режиссер избавлялся от всего лишнего и показывал зрителю «скелет», основу пьесы.

Фрагмент постановки, фото – amfitryon.ru

Большую роль в постановке Власова играл цвет. В самом начале пьесы персонажи выходят на сцену в черном, Треплев – в белом, Заречная – в костюме смерти. Далее все действующие лица, кроме Маши, обличаются в белое. Это символизирует счастье и чистоту их помыслов. Со временем на героях начинают появляться черные предметы гардероба. К концу постановки все уже одеты в цвет «траура по своей жизни». В каком-то смысле сама жизнь здесь выставлена в худшем свете, нежели смерть.

Примечательно, что в конце, когда слышится выстрел Треплева, над железной сферой загорается белый свет. Вероятно, это означает освобождение героя от страданий. Кстати, в отличие от чеховского конца, в этой постановке нет точно ответа, застрелился герой или нет.

Во время любовных сцен декорации и актеры символично подсвечиваются розовым. Когда Заречная читает свой известный монолог «Люди, львы, орлы и куропатки …», сцена освещается красным, цветом опасности. Интерпретация этого монолога у режиссера получилась интересной. Актриса встала в центре железной сферы, как будто в центре земли. Сама реплика звучала из динамиков голосом дьявола. Надо сказать, что мизансцена выглядела устрашающе: на темном фоне Нина стояла, словно без головы.

Символизма в этой постановке, действительно, предостаточно. Когда не желающий уезжать из поместья Тригорин собирает вещи, он в порыве чувств ложится в сундук, как в гроб. Со стороны это выглядит комично, словно мальчишеский каприз, и потому вызывает у публики смех. Но для героя уехать из поместья от возлюбленной равно смерти.

А вот что символизирует шляпа, которую бросает Треплев к ногам Заречной вместо убитой чайки, не совсем понятно. Возможно, для сохранения атмосферы режиссер хотел избавиться от всего лишнего. В любом случае такое необычное прочтение классики имеет место. Возможно, кому-то оно покажется даже интереснее оригинала. Режиссеру удалось передать настроение декаданса и меланхолии. Чеховскую «Чайку» смотреть можно и нужно.

Награды постановки «Чайка» режиссера Александра Власова:

- Диплом XIV Международного театрального фестиваля «Мелиховская весна» 2013;
- Диплом и I место «За новаторский подход к исследованию творчества А.П. Чехова» IX Областного театрального фестиваля «Долгопрудненская осень» 2015.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.