Александр Шамов: «Мы всегда преодолевали чей-то идиотизм»

Глава ГК «Консоль» – о Веризино, Хвостове и менталитете

Владимирский микрорайон Веризино‑1 регулярно становится источником информационных поводов – либо остросоциального, либо даже криминального характера. Что на самом деле происходит в Веризино? Смогут ли его жители повести своих детей в новый детский сад? И наконец, как повлиял находящийся сейчас под следствием бывший вице-губернатор Дмитрий Хвостов на сегодняшнее положение дел в строительной индустрии региона? Эти и другие вопросы ПроВладимир задал человеку, имя которого постоянно упоминается в связи с Веризино – главе группы строительных компаний «Консоль» Александру Шамову.

- Проблемы вокруг строительства детского сада в Веризина создают немало информационного шума. Вопросов больше, чем ответов. Предусматривалось ли строительство детского сада в качестве обременения договором с администрацией города?

- Давайте начнем по порядку. Никаких договоров с администрацией по обременению в нашей ситуации быть не может. Потому что мы – единственный собственник земельных участков, на которых мы строим данные дома. Соответственно, никто не имеет права навязать либо предложить нам какие-то обременения.

Другое дело, что, прежде чем начать строить на этой территории, мы разрабатывали проект планировки по заданию администрации. Это законодательно необходимая процедура, потому что этим проектом предусматриваются необходимые здания, сооружения, социальные учреждения, парковки и все прочее, что необходимо для нормальной жизнедеятельности и функционирования этого района. Понятно, что у города, как всегда, денег нет. Мы взяли эту функцию на себя. Это стандартная практика, и никаких договоров для этого не надо.

Мы разработали проект планировки территории, который предусматривает в микрорайоне Веризино‑1 строительство трех детских садов. А также школы, и кучи всяких вспомогательных объектов: это магазины, точки соцкультбыта, ателье, парикмахерские. С ними не возникает проблемы, малый бизнес реагирует более оперативно на подобные вещи. Было бы помещение, а клиент найдется. Поэтому договоров, конечно, у нас никаких не было.

Есть сформированная площадка, есть участок под детский сад, есть под школу. Но это приоритет деятельности администрации, потому что это все находится на муниципальной земле. Более того, я знаю, что они достаточно активно занимаются по детскому саду. Опять же при нашей помощи был выкуплен проект, он привязан к местности. Осуществлены какие-то первые процедуры, даже провели теплотрассу. Дальше все застряло, потому что, насколько я понимаю, программа, в которую пытались войти для строительства детского сада, дала какой-то сбой на самом верху.

Вместе с тем необходимость строительства детского сада существует. Все это понимают. Спасибо горожанам, они молодцы, они своевременно начали реагировать. Потому что не попросишь сейчас – не будет и через пять лет. Я недавно общался с главой администрации, у Андрея Станиславовича была целая делегация жителей. И там они как-то детально все это обсуждали. Так или иначе, эта проблема будет решаться, потому что все понимают, что через некоторый небольшой промежуток времени она уже будет стоять достаточно остро для данной территории.

Что касается школы. То же самое – есть федеральная программа, она предусматривает софинансирование федерации, субъекта и муниципалитета. Насколько я знаю, администрация достаточно активно сегодня готовит заявку по школе Веризино. Мы собирались по этому поводу. Речь идет о том, что нужно найти проект повторного применения, который входит в специальный каталог. Естественно, в бюджете деньги на это не предусмотрены. Мы тоже от себя пообещали участие. Такой проект мы предоставим, как только появится подходящий для нашей территории. А дальше там технические моменты – формируется заявка от муниципалитета, она поступает в область, из области – в федерацию. Ну, даст бог, все будет так.

О ВЕРИЗИНО

- Что касается садика, будет ли там софинансирование, будут ли какие-то ваши средства, помимо проекта привязки?

- Когда мы пришли в этот микрорайон, там же было чистое поле и зайцы бегали. А сегодня там есть коммуникации. Там есть дороги, есть достаточно развитая инфраструктура. Мы возьмем на себя обязательства сделать дополнительно все подъездные пути в рамках всего микрорайона. Дорогу-дублер, которую мы практически закончили – она, извините, стоит 80 миллионов. Причем это магистраль общегородского значения, и мы, по идее, не должны были ее делать. Но сделали и ни с кого компенсацию за это не просим. Для того чтобы этот детский сад был, я думаю, мы уже 120 миллионов потратили. Это только для того, чтобы подойти к возможности освоения данной территории. А это, между прочим, его сметная стоимость. Была бы возможность, мы бы дали больше. Но вы знаете, какая сегодня ситуация на рынке.

- Кстати, какая ситуация на рынке?

- Плохая. Платежеспособность населения падает, несмотря на заверения по телеканалам. Народ нищает. Меняются приоритеты в сторону тушенки, картошки, пачек с солью и так далее. Поэтому мечта о жилье отодвигается на какие-то более дальние перспективы, как всегда бывает в подобных ситуациях. Я читал аналитику, что 15% падения спроса. На самом деле, в два раза. Вполовину от того, что было за последнюю пару лет.

Это, естественно, не может не отразиться ни на темпах строительства, ни на качестве, ни на всем остальном. Раньше какой-то банкир поплачет в телевизор из Лондона, а потом ржет и говорит: «Извините, я все ваши деньги украл, но мне за это ничего не будет». Для нас это невозможно, мы несем ответственность за все. Я начал строить дом. Полдома купили, а через полгода случился кризис, никто не покупает. Но я должен достроить его весь, а на что – никого не волнует. Банки не кредитуют строительную отрасль. Не знаю, какие у них там банковские дела, они нас не кредитуют.

- Какие пути решения видите лично вы, лично для себя?

- Ну, это очень сложный момент. Это разговор министерского уровня. Если бы я разговаривал с министром Михаилом Менем, я бы ему рассказал, какие я вижу пути. Ему, может быть, это и не понравилось, потому что у нас совершенно разные подходы к решению данного вопроса. Для того чтобы решить эту проблему, нужно не болтать, а создать благоприятную атмосферу для развития строительной отрасли. Все мероприятия последнего времени говорят об обратном. Мы всегда преодолевали какие-то препоны, чей-то идиотизм. Но когда рынок растет, это можно преодолевать, теряя какую-то часть рентабельности. А когда он падает, очень трудно бороться с волюнтаризмом либо непрофессионализмом. Бороться с этим очень тяжело, потому что нужно, во-первых, обозначить свою позицию, во-вторых, ее доказать. А мы не имеем такой возможности.

- А как же консолидация рынка, выступление единым фронтом, поддержка друг друга?

- Слушайте, последняя революция в России состоялась в 1917 году. Никто больше этого не хочет. Или Болотную площадь. Лично я не боец, в данной ситуации.

СРЕДА ВЫЖИВАНИЯ

- То есть вы предпочитаете жить с системой. Тогда расскажите, как вы выживаете в сложившихся условиях?

- Мы подстраиваемся под ситуацию, потому что, во-первых, плетью обуха не перешибешь. А во-вторых, это не нужно. То, что сейчас происходит, приведет к некоей стагнации строительной отрасли, а в будущем – к появлению проблем на уровне государства либо субъектов. Скажем, по тем же обманутым дольщикам – когда это начнет с новой силой назревать и увеличиваться, естественно, государство должно будет отреагировать. Сначала найдут виноватых. Предположим, найдут нас или кого-то из нас. Но это не решит проблему. Будет показано, что кого-то наказали, хотя они, на самом деле, не виноваты. А дальше нужно будет решать и в комплексе. Вы же понимаете, что это социальная напряженность. И раз это позволяется, кто-то недооценивает, либо не видит, либо чересчур доверяет.

Мы же не можем преодолеть подобные вещи. Извините, мы не имеем прямой связи с идеологами всего этого процесса. Я думаю, что наша задача сегодня – выживать. Поэтому мы сегодня демпингуем, идем где-то в пороге рентабельности. Благо, у нас земли много, потерять рентабельность на нескольких объектах – ничего страшного. Мы где-то попадаем под пени, штраф, сроки срываем. Но процесс объективный, и я ничего не могу сделать. Наша задача – пережить это смутное время. И я очень надеюсь, что мы его переживем. У нас, в отличие от мелких застройщиков, есть резерв в виде потери рентабельности, которую мы сознательно теряем, но потом возьмем на других объектах. А пытаться заниматься какими-то политическими выкладками, либо собрать 100 предпринимателей из Владимира и поехать, перед Кремлем кричать какие-то вещи – это, извините, не мое дело.

О ТРАДИЦИЯХ, ПОНЯТИЯХ, МЕНТАЛЬНОСТИ И ЕВРОАЗИАТАХ

- Насколько владимирский строительный рынок открыт или закрыт для новых игроков?

- Мы строим во Владимире, и нам было достаточно сложно зайти в Муром. Нас тогда поддержала область, потому что мы были в федеральной программе «Жилье для российской семьи». Пролоббировали нас, как могли, поддержка была – все, кроме денег. Конечно, нас восприняли сначала в Муроме довольно тяжело, это естественно. Вы понимаете, пришел кто-то с улицы, а там люди живут, это небольшой город, уездный, со своими обычаями какими-то, традициями…

- Какое отношение имеют традиции к бизнесу?

- Вы, наверное, идеалист. Или вы думаете, что если в законе написано, то так и будет? Оно будет, когда мы пройдем через тернии к звездам.

- Вы не сказали об этом впрямую, но я вас об этом впрямую спрошу: насколько сильна коррупция в строительстве во Владимирской области?

- Коррупция – это бич нашего общества. С одной стороны. С другой стороны, все предприниматели знают, что взятка – это двигатель прогресса. При этом беда нашей страны – что у нас берут и ни хрена не делают потом. А в других странах берут и делают. Мы – евроазиаты. И не азиаты, и не европейцы. Со всеми вытекающими. Поэтому иногда, когда чинятся препоны, доминируют именно некие традиции, понятия, взгляды, ментальность, которых придерживается тот или иной руководитель. Ты зашел в регион, а руководитель опасается. А если ты в Германии, то тебя воспринимают как потенциального инвестора. Хотя там, наверное, тоже опасаются. Кого-то опасаются, а кого-то привечают с удовольствием. Последнее, кстати, у нас тоже бывает.

- Соблюдать законность мешает ментальность отдельных людей?

- В основном, да. Ни для кого не секрет, сегодня основные и главные бизнесмены – это чиновники. Сейчас пытаются с этим бороться. Я думаю, что достаточно эффективно, но, к сожалению, у нас «страна непуганых идиотов», думают: «Со мной не произойдет, меня-то не поймают». Потому что кажется, что «я умнее всех, я грамотнее всех, мои коррупционные связи не дадут трещину и так далее». Но, понимаете, беда вот этих региональных лидеров в том, что они замыкаются в своем кругу, мире, который они создали. И в рамках этого круга они предпочитают править.

- Как ситуация развивается внутри круга, и как строятся отношения внутри отрасли в нашей области? Ментальность – двигатель прогресса?

- У нас трудно усмотреть в области ментальность, у нас есть руководитель, который генерирует прогрессивные идеи, и есть подчиненные, которые либо выполняют, либо не выполняют.

О ДМИТРИИ ХВОСТОВЕ

- Насколько прогрессивны были идеи Дмитрия Хвостова?

- Дмитрий Хвостов, я бы сказал, взбодрил наш регион. Он южный человек, живой, активный. Где-то покричит, пошумит. Но он был заряжен на позитив в целом. Он, наверное, делал свою карьеру. Но при этом пытался встроиться в общие интересы, государственные либо областные, как он их представлял. При этом он всегда говорил, что хочет помочь губернатору, и демонстрировал это. Ему, конечно, приходилось постоянно преодолевать на местах противодействие, которое связано со всем тем, о чем мы говорили до этого.

Что такое какой-то небольшой город, район и уездный центр? Есть болото. На этом болоте немного клюквы. Тем, кто по этому болоту ходит, хватает. Вдруг приходит кто-то, предприниматель, Александр Игоревич, и говорит: «Слушайте, ребята, все, революция». Еще не собрал клюкву, а уже повытоптал. И те люди, которые знали эти места, знали тропинки, знали все, они ходят и говорят: «Слушай, ну я раньше банку клюквы собирал за две минуты, а теперь мне час ту же банку собирать. Иди ты нафиг отсюда, Саша». Или Дмитрий Анатольевич, условно говоря. Это нормальный и естественный процесс, он человеческий, что здесь такого-то?

- О человеческих процессах: а чью клюкву собрал Дмитрий Хвостов?

- А я этого не знаю. Это знают правоохранительные органы.

- Деятельность Дмитрия Хвостова как-то влияла на ваш бизнес?

- Я же вам сказал, он тут всех взбодрил. Он пытался тянуть одеяло на себя в целях позитивного решения вопросов, как он понимал это. В своих подходах он демонстрировал более эффективные методы решения, нежели местные власти. По всей видимости, он вступил в конфликт со многими руководителями, потому что у них были разные понимания быстроты событий. На местах, вы знаете, никто не торопится, потому что «мы сидим, а денежки идут». Мне трудно оценивать, я не чиновник. И он работал не у меня в аппарате. Но лично мое общение с ним вызывало, в основном, больше положительных эмоций, нежели отрицательных.

О ВЛАСТЯХ, ПРОБЛЕМАХ И ИХ РЕШЕНИИ 

- А какие эмоции вызывает общение с городскими властями? Как вы оцениваете их деятельность по взаимодействию со строительными компаниями?

- Городские власти ничем не отличаются ни от каких других властей. Так устроена наша жизнь, что проблемы решаются по мере их возникновения, в остальное время их предпочитают не замечать. Это не оттого, что кто-то плохой, а оттого, что жизнь такая. Мы занимаемся все время разруливанием уже сложившихся ситуаций от безденежья, от безысходности и от всего прочего. Поэтому оценивать отрицательно или положительно в общем мне тяжело.

- Конкретно власти города Владимира помогают вам решать какие-то вопросы, которые возникают в связи со строительством микрорайона Веризино?

- Нам не надо помогать, нам надо не мешать. На сегодня вроде бы не мешают и не будут мешать. И мне бы этого было достаточно. А дальше мы поможем друг другу.

- По самым оптимистичным прикидкам, когда может все-таки появиться этот детский сад в Веризино?

- Если мы сейчас сообща начнем заниматься – я недавно был у главы, и мы как раз проговаривали там эти моменты – то, я думаю, года через два он появится. Но я не могу гарантировать, потому что не мои пассатижи, поймите правильно. Для начала надо захотеть всем участникам процесса, от кого это действительно зависит, и не пытаться переложить свои функции на других.

- Давайте вернемся к дороге-дублеру. Вы называли солидную цифру.

- Она будет стоить около 80 миллионов. Дорога уже вышла туда. Просто денег нет. Примерно половину сделали в два слоя, а половину в один слой. Не стали сознательно класть. Пока ведется строительство, ездят сорокатонные машины, они просто ее угробят. Я делаю ее сам, стараюсь, чтобы она хорошо выглядела и не разваливались через три года, чтобы не переделывать заново. Сам у себя же не украдешь. Предварительные договоренности с подрядной организацией у нас есть. Как только мы сделаем дорогу, администрация готова предусмотреть городской маршрут и пустить автобус. Была мысль пустить из деревни Содышка областной маршрут, стоимость проезда 32 рубля. Ну кто будет ездить за 32 рубля? Нужен именно муниципальный маршрут по муниципальным тарифам.

О БИЗНЕСЕ 

- В интервью всегда остаются не тронутые темы. Какую бы вам хотелось поднять?

- Нужно работать сообща и не видеть друг в друге врагов либо соперников. К сожалению, сегодня зачастую власть – это тоже бизнес. Это, конечно, плохо. Но, во-первых, я бы пожелал, как в известном фильме, не путать личную шерсть с государственной. А во-вторых, все-таки основная функция власти – это руководить процессами, которые происходят в обществе. Бизнес-процессы встраиваются в это, и нужно понимать, что бизнес – один из основных источников финансирования, в том числе и бюджета всех уровней. И не надо воспринимать бизнес как дойную корову. В общем, надо дружить и действовать сообща. И тогда все получится.