Заведующая СПИД-Центром Татьяна Замковая: «Все чаще ВИЧ заражаются социально успешные люди»

О ВИЧ и работе владимирского СПИД-Центра

По количеству новых случаев заражения ВИЧ Россия находится на третьем месте после ЮАР и Нигерии. На долю нашей страны в восточноевропейском и центрально-азиатском регионе приходится 8 случаев заражения из 10, сообщает Всемирная организация здравоохранения. Серьезнее всего ситуация с вирусом в Екатеринбурге. Там на учете стоят 26 693 инфицированных, 774 из них – дети, чьи матери либо не знали о своем статусе, либо отрицали существование вируса. Менее критичная, но также серьезная ситуация в больших городах, таких как Москва и Санкт-Петербург.

Владимир в статистике заболевания плохими результатами не выделяется, но демонстрирует неутешительную общероссийскую динамику. На декабрь 2016 года в регионе зарегистрировано 3392 человека с положительным статусом. С начала года выявили 482 новых больных, это на 10% больше, чем в прошлом году. От СПИДа в 2016 году скончалось 39 человек, за год умерли 82 ВИЧ-инфицированных.

Пока основным источником заражения является инъекционный, через шприц инфекция передается потребителям наркотиков. Однако, стремительно возрастает количество случаев заражения половым путем. Вторая группа заболевших − это успешные и социально активные граждане старше тридцати лет, живущие в браке. ВИЧ переходит из заболевания маргинальных социальных групп в болезнь, риск заразиться которой высок у каждого человека.

По словам директора областного департамента здравоохранения Александра Кирюхина, бесплатные для пациента лекарства в год обходятся бюджету в 30 тысяч рублей на больного. По общему правилу в России терапию назначают, когда иммунитет падает до показателя в 350 Т‑лимфоцитов. Пациент начинает принимать таблетки строго по часам. Лекарства останавливают развитие вируса, но не убивают его целиком. Если прекратить прием лекарств, может развиться устойчивость вируса к препаратам. Тогда пациенту назначают лекарства второй линии. Они уже стоят 200 тысяч рублей. Стоимость лекарств третьей линии достигает миллиона рублей в год.

Необходимость принимать кардинальные меры сочетается с непростым финансовым положением страны. С начала 2015 года регионы переходят на так называемые дженерики – отечественные аналоги зарубежных лекарств. При общей практике ВТО, патенты на препараты действуют двадцать лет. Для лекарств от ВИЧ сделано исключение – спустя десять лет их можно «легально подделывать». Отечественные дженерики – это лекарства, устаревшие как минимум на десять лет. За последнее время препараты шагнули вперед в плане минимизации побочных эффектов. ВОЗ с каждым годом поднимала показатель количества Т‑лимфоцитов, с которого необходимо начинать терапию и сейчас рекомендует назначать лечение с момента постановки диагноза независимо от иммунного статуса (напомним, в России назначают с показателя в 350).

Более того, в некоторых странах граждане добровольно проходят курс PREP (прием ретровирусных препаратов здоровым пациентом) в качестве профилактики, если они считают, что имеют высокий риск заразиться. Продолжительность жизни больных ВИЧ в развитых странах по последним наблюдениям оказалась выше, чем ожидаемая продолжительность жизни здоровых людей. Это объясняется тем, что при безусловно негативном влиянии вируса на организм, больные внимательнее следят за своим здоровьем.

14 декабря премьер-министр Дмитрий Медведев провел слушания отечественной стратегии борьбы с ВИЧ до 2020 года. В стратегии-2020 предусмотрено усиление информирования и профилактики населения, активная работа по выявлению инфицированных, а также впервые прозвучала информация о декриминации ВИЧ-положительных: снятие с них ограничения на усыновление ребенка или прохождение процедуры ЭКО.

О рисках заражения, лечении заболевания и работе областного Центра-СПИД ПроВладимир поговорил с заведующей областного Центра профилактики и борьбы с ВИЧ Татьяной Замковой. Врач рассказала, что в отечественной борьбе с ВИЧ не все потеряно: перебоев с лекарствами нет, а отдельные показатели вполне на мировом уровне. Например, профилактика заражения новорожденных.

− Если мать не принимает препараты при беременности, риск заражения равен 50%. Если же роженица проходит курс лечения, здоровый ребенок рождается в 98% случаев?

− Да. У нас очень неплохо в России идет организация профилактики передачи инфекции от матери к ребенку, хорошими темпами. Эта профилактика дает нам здоровое поколение.
Если мать следует всем рекомендациям медработников, то риск рождения инфицированного ребенка снижается до 2%. Это очень хороший показатель. Но не все женщины следуют нашим рекомендациям. Кто-то из них получает препараты и не соблюдает режим приема. Кто-то, таких конечно единицы, категорически отказываются, несмотря на наши убеждения. 

− Какие у них причины? 

− Кто-то считает, что ВИЧ-инфекции нет. Одну женщину нам не удалось убедить, хотя работает целый штат сотрудников: инфекционист, психолог, педиатр, и мы добиваемся того, чтобы женщина принимала препараты. Кто-то говорит: «Как Бог распорядится, так и будет, не буду пить. И сама не буду принимать препарат, и малышу не буду». Есть, конечно, такие мамы, которые принимают нерегулярно. А у нас главное − это регулярность, ну, а она забыла. Есть же у нас такие мамы, которые и с алкоголем дружат. Выпила и забыла принять таблетки, а беременная женщина. Мы регулярно приглашаем пациенток на прием, чтобы сохранить приверженность (регулярный прием препаратов), чтобы дети родились здоровыми.

− Если брать шире, насколько ваши пациенты регулярно принимают препараты?

− Это очень сложно − всю жизнь регулярно принимать лекарства. Даже если вам витамин скажут пить два раза в день, вы будете 365 дней это выполнять? Все равно когда-то будет перерыв. У нас есть, конечно, те, кто говорят «я не могу больше их пить, все». Потом возвращаются к приему лекарств. А те, кто принимают алкоголь или наркотики… Ведь прием алкоголя или наркотиков не является противопоказанием для приема терапии. Но если человек ушел в запой или стал принимать наркотики, он поесть то забывает, какие там препараты. Потом он придет в себя, раскается, скажет: «Я буду все строго принимать». 

− Вы можете сказать, какое количество человек нарушает регулярный прием?

− Есть цифры этого года. У нас в этом году получало почти 1500 с начала года терапию, 5 – 6% отказываются от терапии, во всяком случае, с перерывом. Потом приходят обратно к нам.

− Сейчас в том числе во Владимирской области активно переходят на дженерики. У них есть свои побочные эффекты?

− Вы знаете, мы не заметили какого-то значительного изменения от действия препаратов. Были мы на одном совещании, где звучала такая информация, что если человек получает оригинальные препараты, потом он переходит на дженерики − развиваются побочные эффекты. Но когда человек принимал дженерики и переходит на оригинальные препараты, побочные эффекты развиваются тоже. Поэтому здесь нельзя однозначно сказать, чтобы мы отметили, что ситуация изменилась.

− Раньше выдавали препараты в нескольких центрах, а теперь только в одном месте, недалеко от областной поликлиники? И есть очереди.

− Да что вы. Такого нет вообще. Есть очереди на прием к инфекционисту за получением рецепта, сейчас они более длинные. Пациент сидит не полчаса, а может просидеть и час, и полтора. Конечно, у нас увеличивается количество ВИЧ-инфицированных. Потому что если человек заразился, то он у нас пациент всю оставшуюся жизнь. Язвенную болезнь можно вылечить, туберкулез можно вылечить, а у нас постоянно прирост. И конечно, если раньше приходил пациент и это бывало, что тут же проходит на прием, то сейчас приходится подождать. Очередей за получением препаратов никогда нет. Лекарства получают в нашем центре.

− Даже те, кто живут в Петушках или Гусь-Хрустальном?

− В Петушках у нас есть врачи-инфекционисты, которые занимаются также группой ВИЧ-инфицированных. Они берут кровь, осматривают пациентов, отправляют к нам, если нужны дополнительные исследования. Препараты мы можем предоставить пациенту и там, и здесь. Пациенты приезжают сюда, чтобы сдать анализы, кто-то забирает препараты здесь. Если нет возможности приехать, чтобы сохранить приверженность, передаем на месте. Мы всегда на стороне пациента.

− В какой момент пациенту назначают терапию?

− Согласно нашим рекомендациям, лечение назначают, когда показатели иммунной системы снижаются до 350 Т‑лимфоцитов. Но мы смотрим по состоянию. Если есть вторичные заболевания типа кандидоза или герпеса, то назначаем раньше. Но это наша рекомендация, кто-то прочитал в интернете и считает, что ему не нужно принимать терапию, пока состояние позволяет. Он отказывается. 

− Если человек начинает принимать лекарства, то это навсегда?

− Да, да, это на всю оставшуюся жизнь. Кто-то соглашается, кто-то говорит «нет».

фото – zn.ua

− Как до человека доносят, что у него есть ВИЧ-инфекция, как он сдает анализы?

− Обследование на ВИЧ добровольное и бесплатное для всех граждан России. Принцип добровольности важен. Вам не могут сказать: «Вы работаете в этом учреждении, идите все и сдавайте кровь на ВИЧ».

− В армии так говорят.

− В армии − это забота о здоровье призывника. Это делается не потому, что больной ВИЧ представляет угрозу для окружающих. Наоборот, в армии нет возможности изолировать больных ВИЧ от самых простых заболеваний, которые могут быть для таких людей опасными. Значительные физические нагрузки противопоказанны людям с таким диагнозом.

Вот кто-то решил сдать тест на ВИЧ. Он приходит либо к нам в центр, либо в поликлинику по месту жительства. Пациент проходит предтестовое консультирование. То есть нам нужно знать причину обращения и когда состоялся фактор заражения. Иногда нам говорят: три дня назад состоялся незащищенный половой контакт − и приходят на обследование. Если бы мы не проводили предтестовое консультирование, то пациент не владел бы полной информацией. Результат отрицательный, и все у него хорошо. В данном случае тест будет отрицательным, потому что ответ организма на вирус будет не виден в первые недели, а может и до полугода после заражения. Шесть месяцев − реальный срок, чтобы сказать о диагнозе определенно. Мы рассказываем пациенту об этом, что нужно не один раз к нам прийти.

− Если результат оказался положительным?

− Допустим, в Муроме сделали обследование, этот образец крови доставляется к нам, и только в нашей референт-лаборатории мы подтверждаем тест на ВИЧ. Мы проводим тест на дополнительных системах анализа, проверяем на иммунноблот. И тогда мы можем сказать, что этот образец крови положительный на ВИЧ.

− Что происходит дальше?

− Результат мы выдаем только лично пациенту. Ни по телефону, ни каким-то родственникам, ни мужу про жену, исключительно лично сообщаем. Если мы видим, что пациента нужно дообследовать, мы говорим, чтобы пациента пригласили к нам (в СПИД-центр). Еще повторно возьмем кровь. Поставить такой диагноз − это очень ответственно. Говорим такому пациенту, что у нас есть сомнения. Никто не отказывается, все понимают. Если результат сомнительный, говорим прийти через недельку.

Если результаты показывают вирус, говорим: «Вы знаете, при обследовании результат на ВИЧ у вас положительный результат». Между двумя тестами мы обязательно говорим: «Вы сейчас кровь сдаете, но вы понимаете, что результат может быть положительным, отрицательным, сомнительным. Вы факторы риска знаете, знаете пути передачи».

При визите мы говорим: «Мы же вам рассказывали, что результат может быть таким. Вы теперь будете у нас наблюдаться, мы будем следить за вашей иммунной системой». И если результат положительный, берем кровь на исследование на иммунный статус и вирусную нагрузку. Если там 500 и выше, мы наблюдаем. Пациенты приходят раз в три − шесть месяцев. Если появляются заболевания или длительная температура, также приходят.

Наблюдаем до 350 клеток. Если это количество достигнуто, сразу предлагаем терапию. У здорового человека количество клеток индивидуально. У кого-то 1200, у кого-то 700 в норме.

− Если несовершеннолетний?

− Тогда в присутствии родителей или опекуна.

− Сколько человек работает в СПИД-центре?

− Работает три врача-инфекцианиста, врач-терапевт, психолог и педиатр. Это только у нас. И в районах работают врачи-инфекционисты, они также работают с ВИЧ-положительными пациентами.

− В регионе нет негосударственных организаций, которые занимаются профилактикой или оказывают психологическую помощь, но связаны с темой ВИЧ?

− В области есть несколько организаций, которые оказывают помощь людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, но они занимаются, в основном, лицами, употребляющими наркотики. 

− Люди с положительным статусом объединяются в организации?

− Вы знаете, у нас был пациент, который организовал фонд и пытался сформировать группы, чтобы люди могли пообщаться. У кого-то в этом есть потребность. Но люди из нескольких городов области, и не все могут найти возможность. Кому-то удобно в одно время, кому-то в другое. И это хлопотно, собрать группу. Владимирцам не очень хочется, чтобы о них знали. «Равный − равному». Мне сказали, что вот они приходят, у них есть желание познакомиться, чтобы образовались пары. Но развитого движения нет и нет того, кто бы занимался этим активно. 

− Как вы считаете, сегодня профилактика ВИЧ в регионе достаточная? 

− Второй год у нас по 15 банеров на людных местах в городах. В транспорте наклейки «Узнай свой статус − пройди обследование на ВИЧ». Я работаю с 2000 года и так, как проводится профилактика в последние 2 – 3 года, у нас никогда не было возможности проводить профилактику и массовые акции.

В Коврове сейчас значительный рост инфицированных. Мы провели три профилактических мероприятия в трудовых коллективах, два для старшеклассников и колледжей и одно для академии КГТА. Мы проводим на базе ВлГУ, в колледжи ходим, на телевидение. Я не знаю, что еще можно сделать. У нас баннер на сайте областной больницы с призывом пройти тест. Там обучающий ролик. В библиотеках.

− А нет ощущения, что при всем этом на телевидении и в информационной повестке нет мотивации, чтобы относиться в этой части к своему здоровью адекватно? Общее отношение людей к ВИЧ, к науке…

− Сейчас привлекают известных людей, которые говорят с экранов: «Я сдал тест на ВИЧ». У нас есть хороший фильм, как ведет себя вирус. Мы столько говорим, многие знают, какая это серьезная проблема.

− Вадим Покровский (руководитель федерального Центра-Спид) говорил, что в определенной возрастной категории, от 35 лет, доля инфицированных мужчин доходит до двух процентов, во Владимире цифра поменьше. Такое впечатление, что молодежь сидит в интернете, до них эта информация доносится, а старшее поколение проходит мимо. 

− Да, среди молодежи мы наблюдаем снижение заболеваемости.

− В Боголюбово прошел митинг православных противников презервативов. Как можно смотивировать таких людей? 

− Ну.. (разводит руками). Конечно, с этим нельзя соглашаться, нужно информировать. Каждый должен иметь возможность получить знания о ВИЧ. Информации достаточно, нужно желание. Это важно. Есть беременные женщины, которые сдают кровь на ВИЧ. Но ее партнер-то, почему он не придет сдать анализы? Ведь это дело добровольное. Мы не можем заставить человека. Был случай: женщина встала на учет по беременности, анализ отрицательный. В тридцать недель отрицательный. В роддоме на эксперсс-тесте оказывается положительный диагноз. Продолжаются половые контакты при беременности, и муж инфицирует женщину. Всегда призываем: «Общий ребенок − общая ответственность, пройдите тест». Можно было бы этого избежать.

Mодель вируса ВИЧ Фото – pixabay.com

− Как человеку понять, что у него может быть ВИЧ, кроме факторов риска?

− Классических симптомов, характерных для ВИЧ-инфекции, нет. Есть высокая температура в начале заболевания, температура 37 длительный период, увеличение сразу всех лимфоузлов, необъяснимое похудение, расстройство желудка. Нередко такие пациенты обращаются к терапевту, к узким специалистам с необъяснимыми состояниями. Бывает, что тяжелая пневмония.

− Если человек достигает стадии СПИДа, то вероятность выйти из нее небольшая?

− Смотря, в каком состоянии обратился. Препараты дают возможность увеличить продолжительность жизни. Сейчас препараты могут продлить жизнь значительно, у нас есть пациенты, которые наблюдаются и 17 лет. Принимают терапию.

− Те, кто в стадии СПИД?

− Все зависит от того, какой ответ иммунной системы. Бывает, что пациент попадает в реанимацию, назначаем терапию, и человек уходит своими ногами.

− А 41 человек, которые умерли от СПИДа в этом году?

− Все-таки умирают. Не всегда терапия приходит вовремя.

− Человек достигает стадии СПИД, когда он не наблюдался?

− Или не регулярно получал терапию. Ушел в места лишения, там пока назначат, потом пока вернулся. Тогда может развиться конечная стадия ВИЧ.

− Как пациенты реагируют на диагноз ВИЧ?

− Очень трудно в период, когда сообщают о болезни. Кто-то к любой проблеме будет относиться серьезно, кто-то не будет на этом зацикливаться. Есть болезнь, есть терапия, но это не приговор. Потрет пациента изменился. Раньше − это чаще всего асоциальная личность, наркотики, беспорядочные половые контакты, алкоголь. Сейчас это более взрослое поколение, постоянный половой партнер, стабильный доход, хороший уровень жизни и заражение половым путем. В 30 – 40 лет человек не начинает употреблять наркотики.

− В уголовном кодексе есть статья о преднамеренном заражении ВИЧ, статья 122. На совещании 16 декабря с премьер-министром говорили об отмене этой статьи и объединении с соседней − заражение венерическими заболеваниями. На вашей памяти были случаи, когда люди, знавшие о своем статусе ВИЧ, заражали других? Следовало ли наказание?

− Был случай, когда мужчина знал о своем статусе. К нам приходит женщина, мы начинаем выяснять, кто заразил, она называет половых партнеров. Мы ни за что не скажем, что один из партнеров − наш пациент. Мы у нее узнаем и потом ему говорим, что вот у нас была на приеме женщина. 

− Вы это знаете, но не можете обратиться?

− Да. Мы не можем.

− Вы считаете, это правильно? 

− От моей точки зрения тут ничего не зависит, мы должны лечить. Что бы мы ни испытывали при этом, мы должны просто оказывать медицинскую помощь. 

− Медики, которые работают с ВИЧ, получают чуть более высокую зарплату?

− Да, конечно, это вредность. Эмоциональное выгорание идет. Каждый случай − это драма. Каждому нужно помочь. Родители приходят или члены семьи. Разве может кто-то безучастным оставаться к своему диагнозу? Это очень длительный процесс, беседа и не только с психологами.

Кто-то говорит: «Знаете, я уйду сейчас, похожу», потом приходит. Кто-то говорит: «Я сегодня еще не все осознаю». Придет через день-два, скажет: «Вы знаете, я почитал в интернете, хочу вас спросить еще». Потом кто-то смирится и живет в ладу с собой. У кого-то тревоги, и интернет не помогает. При общении заражаются тревожностью, обидой на весь мир, что к ним неправильное отношение. 

− Как к врачам Центра относятся пациенты?

− Все по-разному. Как к докторам любой специальности. Кто-то приходит, ну, просто становимся на доверительные отношения на долгие годы и встречаемся раз-ддва в месяц, знаем о родственных отношениях. Кто-то ходит к одному доктору, кто-то со всеми пообщаться любит. Кто-то приходит, как будто мы враги или «должны». Люди все разные. Кто-то в состоянии алкогольного опьянения приходит и считает, что он по жизни такой. Кто-то под наркотиками. Всякие бывают ситуации, у нас контингент особенный.

− Как вы относитесь к ВИЧ?

− Это болезнь. Как и многие другие болезни. Необходимо знать о ней, знать, что это не приговор. Не бояться пройти тестирование. Здесь нет ничего особенного в тестировании, люди сдают кровь на холестерин, на сахар. Сдавать кровь на ВИЧ нужно раз в год.