Чем плоха дружба ФСИН и ОНК. Объясняет главный редактор «Медиазоны»

1 июля пресс-служба управления ФСИН по Владимирской области распространила релиз о взаимодействии с общественной наблюдательной комиссией (ОНК). Рядовое сообщение практически не привлекло внимания СМИ. Тем не менее, у сотрудников редакции возникли некоторые вопросы после прочтения сообщения.

Напомним, ОНК — это региональный общественный орган, существующий во всех субъектах РФ. В его задачи входит контроль за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания. Разработка закона о формировании и работе общественной наблюдательной комиссии велась 8 лет и завершилась в 2008 году. Пенитенциарная система в нашей стране очень закрытая, члены ОНК как раз должны были стать проводниками, проливающим свет на нарушения в колониях.

Однако от правозащитных организаций чаще слышна критика ОНК, а не слова благодарности и поддержки. Активисты и адвокаты настаивают: места в общественных комиссиях занимают выходцы из органов, которые время от времени навещают своих коллег из ФСИН и игнорируют жалобы заключенных. Поэтому фраза из пресс-релиза «управлением ФСИН России по Владимирской области с ОНК организовано конструктивное сотрудничество», — вызывает скорее опасения, нежели понимание.

«Главная проблема, что в значительной части ОНК на самом деле состоят бывшие силовики, которые не считают нужным защищать права человека и прислушиваться к жалобам заключенных. Мало того, часто сами встречи с членами ОНК мало чем отличаются от приезда в колонию или СИЗО, например, прокурора. Все тщательно готовится, члены ОНК разговаривают с заранее приготовленными заключенными, которые всем довольны и если жалуются, то на излишне вкусную еду.

ОНК должен, конечно, быть независимым надзирающим органом, который никак не аффилирован с ФСИН и другими силовиками», — отметил в разговоре с ПроВладимиром главный редактор «Медиазоны» Сергей Смирнов (Минюст РФ признал его иностранным агентом).

Ранее ПроВладимир общался с адвокатом фонда «Общественный вердикт» Ириной Бирюковой, представляющей интересы пережившего пытки в ярославской ИК‑1 Евгения Макарова. Она объяснила, почему в настоящее время институт ОНК в России мертв.

«После нового переизбрания ОНК осталось очень мало сотрудников на местах, которые реально что-то делают и помогают. Опять же возьмем Ярославскую область, Владимирскую область. Члены ярославского ОНК прямо говорили: „Мы знали, что там происходит, но смалодушничали“. Члены ОНК Владимирской области вообще не находят никаких нарушений, им никто не жалуется, потому что знают — это без толку. Ребята говорят: чего жаловаться, если члены ОНК выходят от них и идут с сотрудниками ФСИН чай пить и беседы вести, а потом заключенным еще и прилетает за жалобы», — отметила Ирина Бирюкова.

Не прибавляет оптимизма правозащитникам и прозвучавшее предложение ФСИН об изменении правил ведение фото- и видеосъемки в колониях. Федеральная служба настаивает на использовании своего оборудования, а не принесенного членами ОНК.

Возвращаясь к пресс-релизу ФСИН, приведем некоторые данные: в 2019 году члены общественной наблюдательной комиссии в новом составе 10 раз посетили учреждения уголовно-исполнительной системы. Никаких серьезных нарушений не зафиксировано. В том числе «не соответствует действительности» информация президента АНО «Центр помощи иностранным гражданам» Романа Кайфаджяна о сотрудниках владимирской ФСИН, которые угрожали заключенным, переводящимися в ИК‑6. Правозащитник неоднократно сообщал о пытках во владимирских колониях и о попытках спрятать заключенных от проверок генпрокуратуры. Члены владимирской ОНК не получали жалоб и от осужденных, переведенных из смоленской колонии.

«Подобные рабочие встречи в УФСИН проходят ежеквартально и позволяют оперативно реагировать на возникающие вопросы в сфере соблюдения прав человека в учреждениях УИС Владимирской области», — говорится в завершении пресс-релиза.

О том, почему не следует закрывать глаза на проблему пыток в колониях мы писали в материале «Жертвой пыток может стать любой человек, не только заключенный».