Не едим, так давим: пять лет без хамона и пармезана

У продовольственного эмбарго, введенного Россией в ответ на европейские и американские санкции, первый юбилей — пять лет. Специальным указом президента от 6 августа 2014 года «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации» запретили ввоз целого ряда продуктов: мяса, рыбы, фруктов, овощей, орехов и молочной продукции.

Если перечисленному все же каким-то образом удавалось преодолеть российскую границу, то его ждал незавидный конец. Несмотря на многочисленные возражения благотворительных организаций, независимых экспертов и обычных граждан, продукты продолжают безжалостно давить колесами тракторов и бульдозеров, а видео с этими действиями регулярно публиковались на сайтах региональных управлений Россельхознадзора.

Владимирская область в этом плане не стала исключением — за последние пять лет в 33‑м регионе уничтожили свыше 86 тонн продуктов: более шести тонн — растительного происхождения и более 80 — животного. Об этом говорится в ответе Россельхознадзора на запрос ПроВладимира.

Продуктовое эмбарго регулярно продлевается, последний раз — до 31 декабря 2020 года. Российские власти настаивают: запрет на ввоз иностранной продукции принесли стране большую пользу — встал на ноги и укрепился отечественный агропромышленный комплекс. Владимир Путин и вовсе заявил, что Россия из-за ограничений недополучила всего 50 миллиардов долларов, Евросоюз — около 240 миллиардов, США — 17 миллиардов.

Отметим, российские чиновники, журналисты, а следом и все остальные, называют российское продуктовое эмбарго «санкциями». Из-за этого у многих возникло ложное ощущение, что условные хамон с пармезаном исключили из меню россиян «злобные европейцы и прочие англосаксы».

В комментариях граждан неоднократно звучало, что при таком высоком уровне бедности населения уместнее было бы отдавать продукты малоимущим, пенсионерам и в детдома. Согласно данным за 2018 год, почти 19 миллионов россиян находятся за чертой бедности. Не вселяет оптимизма и информация о том, что 26% российских детей живут в семьях с очень низким доходом.

ПроВладимир поинтересовался у директора благотворительной организации «Ночлежка», оказывающей помощь бездомным, взяли бы активисты «санкционку» или же они считают ее небезопасной:

«Продукты с не истекшим сроком годности — да, мы бы с радостью приняли. А уничтожают обычно как раз хорошие продукты — никто ведь не будет пытаться ввезти в Россию то, что потом нельзя продать.

У нас в стране миллионы людей находятся за чертой бедности, а мы давим хорошие продукты. Хотя бы их часть можно было бы раздавать для нужд благотворительных организаций.

С моей точки зрения эти санкции наносят урон исключительно гражданам Российской Федерации, а не какому-то зарубежному бизнесу. А интересы граждан России должны быть превыше всего для властей. Помощь людям, которые едва сводят концы с концами, должна стоять на первом месте», — считает Григорий Свердлин.

В июне на сайте Совета по правам человека при президенте РФ появилась инициатива Роспотребнадзора о «запрете на захоронение и уничтожение продуктов питания, пригодных для употребления в пищу». Зампредседателя правительства РФ Алексей Гордеев эту идею поддержал:

«Мне кажется, продукты питания уничтожать — это в принципе неправильно. Другое дело их изымать и дальше думать, как их использовать именно по назначению как продукты питания, сделав соответствующие анализы. На будущее, это требует обсуждения», — цитирует Гордеева «Газета.ru».

А вот в Кремле призвали с осторожностью обсуждать эту тему, поскольку послабления могут привести к злоупотреблениям.

Журналист и председатель совета благотворительного фонда «Нужна помощь» Митя Алешковский считает разговоры о запрете давить еду — пустыми словами. Он не видит перспектив для того, чтобы подобная практика прекратилась.

«Вообще не надо было вводить эти санкции, потому что это санкции против своего же собственного народа. Это очень странно запрещать своему народу покупать ту или иную еду, аргументируя это политическими, экономическими или еще какими-либо доводами. Задача любого руководства — помогать населению и улучшать его жизнь, а не доставлять ему дополнительные сложности.

Однако в сложившейся конъюнктуре, когда закон уже принят и еда уничтожается, конечно ее можно было бы передавать нуждающимся. У нас в стране 20 миллионов человек живет за чертой бедности. Я многократно посещал людей, которые не могут себя прокормить самостоятельно. Для них любая поддержка является серьезной. Сейчас самым популярным блюдом и основой рациона большинства бедного населения страны — макароны и рогалики. Это самая дешевая пища, которая доступна. Люди не то, что мясо не могут себе позволить приобрести, они не могут питаться разнообразно — макароны да тушенка».

«Я был в деревнях во время нашей поездки с фондом продовольствия „Русь“ несколько недель назад. Зажиточный и успешный человек там — это человек, у которого холодильник забит тушенкой. Это у бабушки, которая получает повышенную пенсию и может себе это позволить. А бабушка с обычной пенсией может себе позволить две банки тушенки, рыбы и что-то еще вроде этого. Уровень бедности в стране — невероятно высокий, жестокий и сложный. В такой момент уничтожать еду — аморально и неэтично», — высказал мнение Алешковский в разговоре с ПроВладимиром.

В фонде «Ночлежка» нам рассказали, что в год на одного бездомного человека при условии двухразового питания уходит примерно 292 килограмма еды. 86 тонн продуктов, раздавленных во Владимирской области, — число может и не особо впечатляющее на фоне новостей о размере гуманитарной помощи России другим странам, но все же не слишком маленькое.

33‑й регион занимает 70‑е место по доходам населения, за чертой бедности находятся 12,8% жителей. Работают детские дома и организации, которые стараются помогать и кормить бездомных. При грубом подсчете (не учитывается рацион питания и суточные нормы потребления того или иного продукта) этим 86 тоннами можно было бы в течение года кормить 295 человек — не тысячу, не две и тем более не десять. Но еда пошла бы впрок, а не под колеса очередного «Патриота».