Матом и жестами. Подчиненный Мокшиной рассказал, как начальница Росгвардии намекала на взятки

Сегодня в Октябрьском районном суде продолжилось рассмотрение дела начальницы управления Росгвардии по Владимирской области Алфии Мокшиной. Ее обвиняют в пяти преступлениях: мошенничестве, трех взятках и покушении на взятку. На очередном заседании допросили всего одного человека – потерпевшего по делу, руководителя регуправления вневедомственной охраны Александра Севостьянова. Показания, которые он дал, подчас вызывали улыбку и недоумение у сторон. 

В начале заседания адвокаты Мокшиной сообщили, что за процессом будет наблюдать представитель аппарата уполномоченного по правам человека в РФ Игорь Алексеенко. Он прибыл после обращения дочери начальницы управления Росгвардии Марины Беликовой. 

Александр Севостьянов вместе с начальником финансового отдела управления вневедомственной охраны Ольгой Равковской проходит по эпизоду о мошенничестве. Они, по версии следствия, на пару передали Мокшиной 50 тысяч рублей, однако ожидаемого результата не получили. По результатам ревизии центрального аппарата Росгвардии, которая проходила со 2 апреля по 10 мая 2018 года, им обоим объявили строгие выговоры и лишили месячной премии. 

Сам Севостьянов работает в управлении вневедомственной охраны с 2012 года. Сначала он был заместителем, затем с января 2018-го исполнял обязанности начальника управления, а 26 сентября прошлого года его назначили руководителем. Причем, по словам Севостьянова, еще в начале 2018 года Алфия Мокшина «приняла решение, что видит меня начальником управления», отправила на аттестационную комиссию, но из-за строгого выговора в мае его назначение задержалось на несколько месяцев. Между этими событиями силовик установил причинно-следственную связь. 

К своему непосредственному начальнику у Александра Севостьянова не было особой приязни. Алфию Мокшину он охарактеризовал как «требовательного руководителя, не всегда, может быть, объективного, который позволял себе грубость с подчиненными». Однако все ее слова он воспринимал как приказы и исполнял беспрекословно. 

Так произошло и с передачей денег Мокшиной. Примерно 11 или 12 апреля 2018 года руководитель владимирской Росгвардии совещалась с подчиненными в своем кабинете на Суздальском проспекте. Она поставила задачу устранять все недостатки, которые выявит ревизионная комиссия, и якобы, как рассказал на суде Севостьянов, довела, что какие-то серьезные недочеты «можно будет каким-то образом сгладить».

«Каким образом сгладить, конечно, не называлось, в какой форме. Но можно было догадаться, по крайней мере, я склонен был догадываться, что речь идет о каких-то денежных, денежном выражении. Повторяюсь, не было сказано в прямой обстановке Алфией Рашитовной, в каком виде», – рассказал потерпевший.

Дальнейшие действия Александра Севостьянова основывались на его развитой интуиции и ассоциативном мышлении. На следующем рабочем совещании 20 апреля Мокшина еще более явно намекнула, что необходимо собрать какие-то деньги, чтобы «отблагодарить как-то ревизоров». Свои требования Алфия Рашитовна якобы сопроводила жестом руки (потерла пальцы) и подкрепила нецензурной лексикой, что произвело впечатление на подчиненных.

«В ходе рабочего совещания Алфия Рашитовна в более жесткой форме, в том числе использовалась ненормативная лексика при этом, заявила, что если какие-то недочеты… в ходе рабочего взаимодействия с членами ревизионной группы не будет достигнут какой-то результат положительный, не будут устранены, все, начиная с меня, и в том числе руководители филиалов районного уровня, не исключается, что будут проведены дисциплинарные проверки и привлечены к дисциплинарной ответственности.

Также на этом совещании Алфия Рашитовна дала понять жестом руки, что необходимо отблагодарить как-то ревизоров. Уже понятно было, что речь идет о денежном каком-то выражении. Я также понял, что, наверно, речь идет об организации какого-то досуга ревизорам, организация обеда. Ну, в общем-то, мне это было не столь важно. А возможно, подразумевалось вручение каких-то денег, каких-то сумм. Мне было не столь интересно, в каком виде это было реализовано. Но зная те нормы устава, которые говорят, что я как руководитель нахожусь в подчинении начальнице управления Росгвардии, такое предложение, не знаю, указание мною со стороны начальницы управления Росгвардии, я воспринимал это как указание, которое необходимо к безусловному исполнению. О каких-то суммах не шел разговор на этом совещании.

Нецензурная лексика, возможно, использовалась, чтобы придать значимость что ли требованиям. В ходе произнесения этих требований как раз и был показан этот жест. Озвучено не было, что с вас деньги в том или ином размере, не было. Но вот этот жест, сопровождаемый словечками такими, настойчивыми, вперемежку с ненормативной лексикой, что «взаимодействуйте с ревизорами, я вас всех накажу, если что-то будет, не дай бог меня накажут, я вас всех перенакажу. Работайте, взаимодействуйте с ревизорами. Определенные вещи можно порешать с ревизорами».

Вечером того же дня Александр Севостьянов узнал от Ольги Равковской, что та переговорила с Мокшиной, и начальница Росгвардии якобы заявила: «С вас 50 тысяч рублей». При этом сторонам на суде осталось непонятно, почему Алфия Рашитовна лично не переговорила с непосредственным подчиненным, а стала через голову просить денег у его сотрудника. Севостьянова это покоробило, но Равковской он доверял. А затем привычка беспрекословно выполнять приказы и страх перед начальством взяли верх над совестью и здравым смыслом, и он передал Равковской свою долю – 27 тысяч рублей, что было для силовика с зарплатой в 65 тысяч существенной суммой.

«Я вижу в этом неправильность определенную [что Мокшина не общалась напрямую с Севостьяновым], так не должно быть, но так было. Меня это зацепило, я осознавал, что это неправильно, возможно, но был склонен доверять Равковской. Вымысел с ее стороны я не усмотрел.

Конечно, первая моя реакция [по поводу требований денег] была – что это не совсем правильно. Но опять же, поминая разговор, который у нас состоялся ранее, в стенах кабинета начальника управления Росгвардии, я опять же осознал это как прямое указание к действию. Тем более я осознавал, что в правах начальника управления Росгвардии лежит вопрос назначения служебных проверок, привлечения к ответственности. По совокупности понимания всей этой ситуации не сразу, но в конечном итоге мы с Ольгой Александровной пришли к такому решению, что мы соберем, внесем мы эти 50 тысяч, которые были озвучены».

Деньги Ольга Равковская якобы передала Мокшиной еще до того, как Севостьянов выдал подчиненной свою долю. А по итогам ревизии потерпевший осознал, что его обманули. В итоговом протоколе значились все те же «не сглаженные формулировки в полном тексте» о нарушениях, о которых он знал до передачи денег.

Севостьянов: Я понял, что деньги ушли не по назначению. Кто-то обогатился за мой счет.

Судья Юрий Евтухов: Вы считаете, Мокшина вас обманула?

Севостьянов: Я считаю, да.

А через пару дней зам Мокшиной Алексей Прямов якобы предложил Александру Севостьянову заплатить еще 50 тысяч рублей. На этот раз руководитель вневедомственной охраны отказался, поскольку считал, что вопрос уже решился, да и денег у него уже не было. 

К слову, Севостьянов понимал, что выявленные в ходе ревизии нарушения были «не настолько критические и серьезные, которые должны радикальные меры за собой повлечь»: неправильное начисление денежных компенсаций и зарплат, пересортица на складах, договоры с неверными формулировками, невыставление счетов за реагирование на ложные сигналы охранных систем, несоответствие тарифов нормативам. Ущерб управлению, по словам допрашиваемого, нанесен не был, а вот ему самому ущерб никто не возместил. 

Также Александр Севостьянов сообщил, что силовики, по чьей вине управление понесло убытки, добровольно их погашали, внося деньги в кассу. Насколько это законно, непонятно. Но сам глава вневедомственной охраны на сбор средств с подчиненных «никогда бы не пошел, потому что это противозаконно и неправильно».

В общем, из показаний Севостьянова так осталось неясно, зачем он передавал деньги Равковской, если прямых указаний от Мокшиной не получал, имел с ревизионной комиссией нормальные отношения и выявленные недочеты не были критическими. Похоже на анекдот: «Мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус». Возможно, суть дела прояснит Ольга Равковская, которую допросят на следующем заседании 30 октября.