Приватизация-2020. Обо что ломают копья губернатор с депутатами?

Слово «Приватизация» в России за последние 30 лет обросло не только негативным восприятием в массовом сознании, но и целым рядом мифов, совершенно не соответствующих действительности. Процент граждан, не поддерживающих превращение государственной собственности в частную, растет год от года. Пренебрежительно называя этот процесс «прихватизацией» россияне совершенно забывают о том, что именно благодаря ему они стали собственниками квартир (зачастую – бесплатно), земельных участков и отдельных строений.

При этом, негативное восприятие приватизации предприятий большинством населения понять можно – воспользоваться этим правом смогли лишь те, кто на момент старта ваучеризации и массовой распродажи госсобственности в 90‑е годы прошлого века обладал не только достаточными познаниями в экономике, но и достаточными ресурсами для проведения сделок. Остальные в лучшем случае смогли приобрести некоторое количество ликвидных акций, а в худшем – обменяли свои приватизационные чеки на несколько бутылок дешёвой водки.

Вместе с тем, с окончанием эпохи «лихих 90‑х» приватизация не закончилась, а лишь перешла на новый этап, обзаведясь новыми целями, формами и инструментами. Доля государственной собственности в различных секторах экономики России по-прежнему огромна, если сравнивать с другими, чуть более развитыми странами. Качество же управления предприятиями госсектора и процент извлекаемой из деятельности прибыли зачастую куда ниже, чем в частном секторе. И это при том, что различные ГУПы и МУПы, работая в реальных секторах экономики, получают огромные преимущества перед своими конкурентами-частниками.

Именно для того, чтобы улучшить ситуацию с конкуренцией, исключить необоснованные преференции для госпредприятий и передать неэффективные компании, принадлежащие государству в частные, потенциально более эффективные руки, и была задумана очередная волна приватизации, в ходе которой, в том числе, к 2025 году должны быть ликвидированы ГУПы и МУПы по всей стране.

Именно вокруг этого процесса и началась очередная схватка между губернатором Сипягиным и депутатами Законодательного собрания Владимирской области. Суть конфликта проста: каждый участник считает, что именно он вправе руководить процессами перехода областной собственности в частные руки: определять, какие именно предприятия и иные объекты будут проданы с молотка, когда это будет происходить и на каких условиях.

В настоящее время отдельного закона о приватизации в регионе нет. Существует только положение, согласно которому практически все полномочия по приватизации областной собственности находятся в ведении областной администрации, которая подчиняется только лишь губернатору. Законопроект, подготовленный Белым домом, по сути, стремится закрепить такую практику, придав действующему Положению статус закона. 

Депутаты же, наоборот, стремятся изменить существующее положение вещей, при котором губернатор и его подчиненные в закрытом режиме без обсуждений и прочей публичности сами решают – что, кому и по какой цене отойдёт из госсобственности. Кстати, областные законодатели не в первый раз стремятся провести такие перемены. В прошлый раз аналогичный законопроект рассматривался и был принят Заксобранием в декабре 2012 года. Тогда регионом так же руководил оппозиционный единороссам губернатор – коммунист Николай Виноградов, наложивший в итоге вето на принятый депутатами закон. Спустя несколько месяцев область возглавила единоросска Светлана Орлова. Казалось бы – вот тот самый случай, когда можно провести все необходимые решения, не опасаясь губернаторского вето. Однако на время правления Орловой инициативу положили в долгий ящик. Ограничивать полномочия «барыни» в период ее правления было не принято.

И всё же, несмотря на явную непоследовательность депутатского большинства, сегодня, как и в 2012 году, их инициатива выглядит своевременной и полезной. В конце концов для экономики региона не так уж важно, кто именно победит в той или иной политической схватке, кто приобретет, и кто потеряет кратковременный политический вес. Экономика крайне заинтересована в том, чтобы все решения о переходе имущества и предприятий из областной собственности в частную происходили максимально публично, с широким обсуждением, участием политиков, общественников и СМИ. Только при этих условиях сохраняется шанс того, что продаваться будут только те предприятия, которые не могут быть эффективны в свободной конкурентной среде при сохранении госсобственности, они будут проданы за справедливую стоимость, деньги в полном объёме пополнят областной бюджет, а новый собственник не будет иметь скрытых целей по уничтожению приобретенного имущества через «выдаивание» из него последних соков.

В случае, когда обсуждение планов приватизации будут происходить на заседаниях Заксобрания ‚шансы на публичность, конечно, гораздо выше, чем когда это происходит так, как сейчас, когда глава региона одним росчерком пера, не оглядываясь ни на кого, не объясняя своих мотивов, решает продать несколько перспективных предприятий.

Если звезды зажигаются, значит это кому-нибудь нужно. Примерно так происходит и с готовящимися к продаже структурами. Например, комбинат «Тепличный», крупнейшее некогда сельхозпредприятие, которое не только обеспечивает городу рабочие места, но и поставляет на рынок местную продукцию, инвесторам интересно не сильно. Ценность для них скорее представляют его территории в перспективном районе областной столицы с подведенными мощностями, где можно без чрезмерных вложений развернуть строительство чего угодно – от логистических баз до очередного микрорайона «человейников». Решение о его продаже принято белым домом безо всякого публичного обсуждения. Вместе с тем, обязательная ликвидация ГУПов не предполагает их обязательной продажи, вполне возможно сохранение предприятия через смену его формы. Возможно, депутаты после обсуждения судьбы «Тепличного», приняли бы решение о необходимости его сохранения в той или иной форме. Кто знает?

Или вот куда более очевидные и печальные препродажные подготовки, явно заточенные под одного конкретного покупателя. Речь идёт о «Карьероуправлении» и «ДСУ‑3». Крупнейшие и прибыльные предприятия, принадлежащие Владимирской области, ежегодно показывавшие прибыльность и относительную эффективность, понадобились кому-то для одной конкретной цели: получения техники, пескогравия и прочих ресурсов на короткий срок проведения в области очередной «стройки века» – прокладки трассы М‑12.

Очевидно, что получив эти организации вместе с их ресурсами, подрядчик строительства новой трассы в итоге заплатит куда меньше, чем если бы ему пришлось покупать и арендовать эти мощности и ресурсы у тех же госпредприятий. В результате, покупатель за счёт экономии обеспечит себе сверхприбыли, а Владимирская область мало того, что недосчитается вероятного дохода, так еще и останется у разбитого корыта после окончания строительства, когда остатки изрядно выдоенных предприятий будут переброшены на следующий участок «Пекинки XXI века» вместе с рабочими местами и налоговыми выплатами. Наверное, эти аргументы мы смогли бы услышать во время обсуждения планов по продаже этих организаций в частные руки в региональном парламенте, но сейчас они если и звучат, то явно не для ушей жителей Владимирской области, которым не выписан пропуск в здание на Октябрьском проспекте областного центра.

Много ли госпредприятий Владимирской области могут быть выставлены на продажу? Достаточно много. Есть ли среди них те, которые явно станут эффективнее в частных руках? Наверняка. Например, «Владимиргражданпроект» или «Областное проектно-изыскательское архитектурно-планировочное бюро». А есть ли те, продажа которых способна ухудшит не только их финансово-хозяйственное состояние, но и принести убытки и иные риски не только региональному бюджету, как в случае с «ДСУ‑3» и «Карьероуправлением», но и рядовым жителям региона? Есть. Возьмём хоть тот же «Владимиртеплогаз», который, отправившись в частное плавание, лишится контроля со стороны властей и, в скором времени, будет попросту продан с огромной для перекупщика выгодой крупным корпорациям, для которых люди в целом и жители нашего региона в частности – «новая нефть».