Что «мусорная реформа» убила во Владимирской области. Мнение экспертов
В Грипнпис и «ЭКА» считают, что реформа в России так и не состоялась
С 1 января 2019 года большинство российских регионов вошли в так называемую «мусорную реформу», подразумевающую новую систему обращения с твердыми коммунальными отходами.
Во Владимирской области эту меру отложили до 2020-го — время требовалось и на поиск региональных операторов, и на утверждение территориальной схемы. Жители и, вероятно, власти наивно надеялись, что за год все как-нибудь само утрясется. Однако 1 января чуда не случилась, особенно это стало заметно во Владимире. Несмотря на заверения компании ООО «Биотехнологии», которой доверили зону № 2, мусорный коллапс наступил, вмешаться в итоге пришлось городским и региональным чиновникам.
Часть вины возложили на мусоровывозящие компании ООО «Спецтранс» и ООО «УНР-17», которых пообещали привлечь к ответственности по всей строгости закона за преждевременный вывоз баков с площадок многоквартирных домов.
Еще одним заметным ударом для областной столицы стала остановка работы системы раздельного сбора мусора. Обладминистрация, конечно, поспешила заявить, что в 33‑м регионе РСО никогда «по сути не был организован». Что любопытно, федеральные эксперты с этим утверждением в корне не согласны.
Но вернемся к нашим баранам: несмотря на жалобы жителей в соцсетях, спорах и даже выговоров со стороны губернатора (у «Биотехнологий» в итоге сменился руководитель), региональные власти продолжают настаивать — все в норме. На заседании общественной палаты Владимирской области 11 февраля и вовсе решили обратиться к значению слова «коллапс», заявив, что ничего подобного во Владимире не было. Увы, за 2,5 часа говорильни конкретных ответов и сроков исполнения никто не озвучил.
Задачей этой публикации было представить мнение экоактивистов по поводу «мусорной реформы» спустя год после ее активного внедрения в России. Про Владимирскую область еще рано спрашивать — прошло всего полтора месяца. Однако и Алексей Киселев из Гринпис России, и Мария Малороссиянова из движения «ЭКА» оказались наслышаны про тяжелую ситуацию в нашем регионе.
Эксперты рассказали ПроВладимиру о том:
- почему «мусорной реформы» в России на самом деле нет;
- почему регоператорам невыгодно заниматься раздельным сбором мусора;
- почему не следует винить региональных операторов во всех бедах;
- что нужно сделать, чтобы решить «мусорную» проблему в стране.
Алексей Киселев — эксперт проекта «Ноль отходов» Гринпис России
««Мусорная реформа» началась несколько раньше — в конце 2014 года, когда были внесены поправки в закон об отходах. Ее отодвигали, ее не исполняли, поэтому имеем то, что имеем. А имеем мы фактически следующее: выросшие тарифы [за вывоз ТКО], которых все равно недостаточно, и разрушенную систему раздельного сбора мусора во многих регионах, где до начала «мусорной реформы» она была. И больше ничего.
А поскольку мы имеем Москву, Санкт-Петербург и город федерального значения Севастополь, исключенные из «мусорной реформы» до 2022 года, — а это самые крупные мусорные рынки — то беру на себя наглость утверждать, что в России нет «мусорной реформы». Нельзя делать так, что вся страна в эту реформу идет, а кто-то не идет, иначе это никакая не реформа.
О «мусорной реформе» говорят шесть лет, столько же ее и обещают. Я не понимаю, что вы такого за год увидели, что надо измерять [реформу] за такой промежуток времени.
В вашем регионе, Владимирской области, с 1 января 2020 года уничтожили раздельный сбор мусора, очень хороший, один из немногих, которым реально можно было гордиться. Вот так «мусорная реформа» это во Владимирской области убила, с чем мы вас и поздравляем. Теперь во Владимирской области есть мусор и нет вторсырья.
Во всем мире в том или ином виде есть региональные операторы: где-то один, как в Сан-Франциско, где-то много, как в Европе. Это некий бизнес, который получает деньги за выполненную работу. Он социально ответственный, там существует фиксированная норма прибыли. В этом нет ничего необычного. Просто есть территория, на которую мы пускаем некого предпринимателя, который должен нам по договору предоставить услугу, за этом мы ему платим.
Но есть нюанс: дело в том, что в России региональный оператор действует в соответствии с законом и территориальной схемой. Во всех российских регионах терсхемы не выдерживают никакой критики — не соответствуют закону, нет предотвращения образования отходов, что должно быть обязательно. Отсюда получается, что регоператор в какой-то степени заложник ситуации. Он не может прыгнуть дальше этой схемы: не может, например, оставлять себе выручку с продажи вторсырья — отсюда рост тарифа и битва в духе «убирайте свои баки с наших площадок, потому что мы обязаны определенный объем вывозить, а вы его у нас отнимаете».
[Заниматься раздельным сбором мусора регоператорам не выгодно], деньги, которые регоператоры получают в виде выручки от вторсырья, вычитают из общего гонорара. Для них это бесплатная нагрузка. И опять таки, если раздельного сбора мусора у вас нет в территориальной схеме, то регоператор не имеет права им заниматься. Он действует в строгом соответствии с терсхемой».
Мария Малороссиянова — координатор проектов зеленого движения «ЭКА»
«Если под «мусорной реформой» понимать смену системой управления отходами, то да, почти во всех регионах заработали региональные операторы. Но если целью реформы было радикальное сокращение захоронения отходов, то пока мы от этого далеки примерно так же, как и год назад.
Законодательство сильно отстает от того, чтобы стимулировать сокращение захоронения [отходов] или хотя бы развивать раздельный сбор отходов. Пример — только два региона воспользовались правом вводить дифференцированные платежи за вывоз отходов, уменьшив плату за вывоз раздельно собранных отходов, — это Нижегородская и Московская области. И то эффективность этого нововведения еще непонятна. Получается, что население, начиная оплачивать вывоз отходов по нормативам, независимо от того с человека или квадратного метра, никак не мотивировано на то, чтобы разделять отходы.
Региональные операторы получают деньги за объем смешанных отходов (и чем их больше, тем в большем объеме), и часто им заниматься раздельным сбором отходов невыгодно, да и у них попросту отсутствуют мощности по сортировке. Есть множество регоператоров, которые вообще не занимаются сортировкой. Развивают инфраструктуру по раздельному накоплению отходов, проводят просветительскую работу среди населения только те, кто эффективно выстраивают свою деятельность и работают на будущее, понимая, что раздельное накопление — обязательный шаг, пускай и не решающий целиком проблему отходов.
В федеральном законодательстве прописаны приоритеты обращения с отходами, и наивысший из них — предотвращение образование отходов, и только потом — обращение с отходами после их образования. Никакой раздельный сбор и никакие реформы по изменению управления системы обращения с отходами не будут работать, если не будут применяться реальные меры в области исполнения высших приоритетов. Речь о сокращении и замене одноразовых вещей многоразовыми, избавление от лишней упаковки, стимулирование производства легко перерабатываемой упаковки. Сейчас об этом много говорят, но никаких реальных действий со стороны государства нет и даже наоборот. Часто от чиновников федерального уровня мы слышим, что если мусора станет меньше, это плохо, это значит, что мы стали беднее.
В то же время у нас появляются ответственные производства, в первую очередь это международные крупные компании, имеющие стандарты по ресурсосбережению на всех этапах жизненного цикла товара. В прошлом году министр природных ресурсов Дмитрий Кобылкин заявил, что хорошо бы ограничить использование одноразовой пластиковой посуды, а спустя несколько месяцев он же сказал — нет, наверное, не стоит этого в России делать, потому что мы идем эволюционным путем, зачем нас ограничивать.
Что же касается региональной политики, то тут все очень неровно и зависит как от эффективности регоператоров, так и от руководства региона. Часто одно с другим связано. Возьмем Республику Удмуртия — там местное министерство природных ресурсов взаимодействует с региональным оператором и общественными организациями. Они совместно принимают решения и вырабатывают политику. Например, они объявили об ограничении использования одноразовой посуды на массовых мероприятиях. Это очень прогрессивный шаг для региона. Регоператор занимается экологическим просвещением, выделяет на это средства, организовывает мероприятия и, конечно, развивает инфраструктуру по раздельному сбору отходов.
Москва попросила отложить вхождение в «мусорную реформу» на три года, тем не менее, что касается раздельного сбора мусора, столица пошла на опережение благодаря очень сильному общественному давлению. Нельзя сказать, что на 100% эффективно проходит внедрение раздельного сбора мусора в Москве, но количество контейнеров для этих целей очень выросло за последнее время, содержимое контейнеров для вторсырья вывозится отдельными машинами. Есть горячая линия департамента ЖКХ, куда можно обратиться, если ты видишь нарушения.
Что касается Владимира и Владимирской области, то тут вообще все наоборот. У вас есть компания «Спецтранс». История ее директора Антона Сивкова вошла в сборник лучших практик по раздельному сбору отходов в России, который выпустило наше движение «ЭКА» в 2018 году. Там у нас было 10 городов, и пример Владимира, в моем личном рейтинге, стоит на одном из первых мест. Потому что та последовательность, с которой Антон внедрял раздельный сбор, как выстраивал эту работу, каких результатов достиг — это совершенно беспрецедентно. Жители Владимира могли раздельно сдать ПВХ — это пластик, который в России вообще не принимают на переработку. Перерабатывающие предприятия поливинилхлорида есть, но от населения отходы ПВХ не принимают. Владимир — исключение. По инициативе Антона были поставлены контейнеры по сбору текстиля. Текстиль, попавший в смешанные отходы, может быть гарантировано только уничтожен — сожжен или захоронен. А между тем по статистике 95% собранного текстиля, который жители складывают в специальные ящики, обретает вторую жизнь. Остальные 5% — ветошь. И что мы видим сейчас? Контейнеры демонтировали, коллапс наступил… Это худший пример того, как можно налаживать систему и входить в «мусорную реформу».
Президент Путин в послании к федеральному собранию заявил о том, что необходимо развивать раздельный сбор отходов. Владимир его уничтожает. Это очень недальновидно».
11 февраля в областной столице прошел «трешмоб» — участники сообщества «Стрелецкая 25» собрались на Козоловом валу и на летней веранде кафе «Блинчики». Приодевшись в одежде из мусора, они исполнили композицию Селин Дион «My Heart Will Go On».
15 февраля во Владимире на площади Ленина пройдет согласованный митинг в поддержку сортировки отходов и компании «Спецтранс». Организаторы предлагают принести на акцию раздельно собранный мусор — часть отходов пойдет на креатив, владимирцам обещают на митинге «Треш-арт» и «Убийство гидры».